На грани, но не без надежды: как на юге Казахстана можно спасти тянь-шанского архара

3 июля, 2025 Выкл. Автор Анна Цурканова

В высокогорьях Аксу-Жабаглинского заповедника, среди скалистых вершин и альпийских лугов, обитает один из самых редких и уязвимых символов дикой природы Центральной Азии — тянь-шанский архар. Эти мощные горные бараны с изогнутыми рогами — не просто обитатели суровых ландшафтов, а живая часть природного наследия Казахстана. Сегодня у этого подвида есть шанс выжить — если за него бороться.

На фото Аксу-Жабаглинский заповедник. Фото автора

«У нас в Туркестанской области тянь-шанские архары сейчас обитают в Аксу-Жабаглинском заповеднике. Популяция сохраняется, но прироста не наблюдаем», — рассказывает Бахыт Мусалиев, руководитель отдела территориальной инспекции лесного хозяйства и животного мира Туркестанской области. Именно здесь, на труднодоступных высотах, ещё сохранилась устойчивая группа этих животных. Но угроз становится всё больше.

Когда-то рога тянь-шанских архаров находили и в Жамбылской области, на хребте Каратау. Но, по словам Мусалиева, уже около десяти лет не фиксируется переходов животных между этими регионами.

«Раньше архары могли переходить, но теперь — нет. Постройка трассы, бетонка, она не даст им пройти. Поток машин раньше гораздо меньше был, гораздо меньше. Сейчас такой поток машин, что ужас. Человеку пройти невозможно, не только архару» — объясняет специалист.

В регионе также есть Сырдарья-Туркестанский государственный региональный природный парк, где обитает другой подвид — каратауский архар. В Борылдайском филиале насчитывается около 180 особей, а всего по хребту — порядка 2000. Что касается тянь-шанского архара, в Аксу-Жабаглинском заповеднике, по оценкам, обитает более 100 этих животных.

«У нас в основном проводится абсолютный учёт. Он осуществляется в один день, и все инспекторы включены в эту работу. Каждый инспектор получает карточки и проводит учёт на своём маршруте — в пределах видимости с биноклем. Другой инспектор работает в соседнем ущелье, и так далее. Это делается для того, чтобы избежать двойного подсчёта: например, если один инспектор сегодня увидел трёх архаров, и эти животные перешли в другое ущелье, где другой инспектор тоже увидел троих — чтобы их не посчитали дважды. Поэтому учёт проводится в один день и сопровождается документальной фиксацией перемещений: если архар перешёл из одного ущелья в другое, это отмечается в документах. Специалисты потом сверяют данные: если из одного ущелья ушло три архара, и в другое пришло тоже три — это принимается во внимание, чтобы избежать повторного учёта тех же особей. Такую работу мы проводим совместно с заповедником. Все данные вносятся в ведомость и направляются в инспекцию. Инспекция перепроверяет информацию, и при необходимости проводится контрольный учёт. Но на сегодняшний день, с имеющимися ресурсами инспекции, это довольно сложно, потому что в основном учётом занимается 20–30 инспекторов, а в самой инспекции всего три человека, которые могут провести контрольный пересчёт. А понятно, что трое не могут охватить то, что делали тридцать. Это однозначно», — рассказывает Бахыт Мусалиев.

На фото Бакыт Мусалиев. Фото автора

В список редких и находящихся под угрозой исчезновения видов животных в Казахстане входят 227 видов и подвидов. Среди них — и тянь-шанский архар. Согласно официальным данным Министерства экологии и природных ресурсов, в конце 1980-х годов в стране насчитывалось до 2500 особей. Сегодня — 2414 тянь-шанских архаров.

«Основные угрозы для популяции тянь-шаньского архара в Казахстане: интенсивное освоение мест обитания архара — возросшая численность домашних животных, прежде всего овец, крупные хищники – прежде всего – волк. Гибнут архары и от снежных барсов, молодые животные гибнут от рыси. Некоторая часть животных гибнет от паразитов и болезней, браконьерство, многоснежье. Не исключаем вероятность вытеснения архаров с типичных мест обитания в результате интенсивного выпаса сельскохозяйственных животных и строительства дорог», — отмечается в официальном ответе ведомства.

В последние годы численность хищников на территории Аксу-Жабаглинского заповедника действительно возросла, подтверждают сотрудники учреждения. Особенно это касается туркестанской рыси и снежного барса, рассказывает териолог заповедника Болат Калдыбекулы — специалист по млекопитающим. С ростом популяции хищников увеличивается и потребность в пище.

На фото тянь-шанский архар. Фотоловушка Аксу-Жабаглинского заповедника

«Тянь-шанский архар — очень чувствительный, издалека они нас видят, очень бдительные. Популяция сейчас не уменьшается, не увеличивается. Плюс-минус есть, но не так уже. Сейчас много влияния, например, суровые зимы. Если снега много будет, тогда пастись негде. Слабые сейчас сразу уходят, они умирают. Приплоду вообще трудно зимовать. Хищники тоже влияют на численность», — поясняет Болат Калдыбекулы.

Специалисты вспоминают зиму 2022 года, когда снежная лавина унесла жизни нескольких тянь-шанских архаров. Весной, после таяния снега, их тела были найдены разорванными медведями. Молодые особи особенно уязвимы — не успевают окрепнуть и погибают. Если архар проваливается в снег, хищник — будь то барс или волк — легко его догоняет, не проваливаясь. В зимний период падёж возрастает, а охота у хищников в это время особенно активна.

Человеческий фактор, в частности браконьерство, здесь практически исключён. В заповеднике Аксу-Жабаглы нет автотрасс и массового туризма. Патрулирование осуществляется верхом, инспекторы живут с семьями на кордонах круглый год. Их маршруты охватывают все тропы — любое постороннее присутствие быстро замечается. Почему браконьеры не охотятся на архара? «До него очень трудно добраться. Пешком по горам, потом нести тушу вниз — это никому не нужно», — объясняет Болат. Здесь браконьерство — скорее редкость. Охота на архара — уголовное преступление, ущерб за одну особь превышает 15 миллионов тенге. В 2023 году зафиксирован лишь один случай незаконной охоты — на каратауского архара в Каратауском заповеднике. Нарушитель предпочёл сразу оплатить ущерб, чтобы избежать ареста.

Любопытно, что численность другого подвида — каратауского архара в последние годы заметно увеличилась. В Каратауском заповеднике, основанном в 2004 году, популяция достигла 2000 особей. Однако заменить тянь-шанского архара он не может — это отдельный, хотя и родственный вид. Более того, ранее учёные опасались, что в случае миграции тянь-шанские самцы, крупнее по размеру, могут вытеснить каратауских и занять их гаремы, что приведёт к скрещиванию. Сейчас такие перемещения не фиксируются — дороги снова стали естественным барьером.

На фото специалисты заповедника осматривают территорию. Фото автора

Гид-экскурсовод Владимир Малаковцев уже три года водит небольшие группы туристов в заповедные места. Признаётся, что направление пользуется всё большей популярностью, особенно среди иностранцев. На этот раз он сопровождает группу из Германии — туристы верхом на лошадях направляются к водопаду.

«Вожу группы по Жамбылской и Туркестанской областям, иногда — в Алматинскую. Заповедники, национальной парки сейчас набирают обороты по туризму, очень много иностранных туристов, ну и, конечно же, наши местные тоже путешествуют. Непосредственно вот этот заповедник Аксу -Жабаглы интересен тем, что здесь можно очень легко встретить диких животных. Они буквально очень близко могут быть. Нам бывает, везет, что в 20 метрах проходит стадо горных козлов. По дороге бывает, проходит тот же фазан. Очень много животных, в том числе краснокнижных. Но, к сожалению, тянь-шанских архаров я не встречал никогда», — рассказывает Владимир.

На фото гид-экскурсовод Владимир Малаковец вместе с туристами из Германии. Фото автора

Опыт Казахстана показывает: восстановить почти исчезнувший вид реально — главное, создать безопасные условия. Яркий пример — история с бухарским оленем. Эти грациозные животные полностью исчезли с юга Казахстана. Но 25 лет назад в Отырарском районе Туркестанской области был создан питомник. Сюда завезли всего семь особей из-за рубежа — с этого и началась работа по восстановлению популяции.

«С этого момента и началось разведение бухарского оленя у нас», — говорит старший оленевод Фёдор Бочаров, прогуливаясь по территории питомника. А последний раз, по его словам, этих оленей видели в регионе в 1953 году.

«Так рассказывают старожилы. Говорят, связано это было с войной, голодом… В общем, исчез вид. Но сейчас мы его восстановили. Три года назад впервые выпустили оленей на волю — тогда было 94 особи, оставили 28 для дальнейшего разведения», — добавляет он.

Фёдору помогает супруга Ирина. Оленей они называют по именам — Машка, Борька. Животные, словно домашние, бегут к ним при виде тележки с кормом. Остальных людей не признают. Когда олени заметили нашу съёмочную группу, сразу разбежались — природа берёт своё.

Ирина и Фёдор готовят корм для бухарских оленей. Фото автора

По словам супругов, несмотря на подкормку, животные уже умеют самостоятельно добывать пищу. Они адаптировались к жизни в полудикой среде. «Архар тоже заслуживает такого шанса», — считает Фёдор. «У него те же проблемы: он уязвим, зависит от климата и человека. Но если дать ему немного защиты — он справится», — объясняет мужчина.

Бухарские олени, выпущенные на волю. Фото автора

Эту идею поддерживает и научное сообщество. По мнению кандидата биологических наук, профессора Халимы Сартаевой, создание питомника — не просто разумное, а жизненно необходимое решение.

«Во-первых, необходимо провести систематический и генетический анализ. Надо точно определить, какие подвиды архара обитают у нас, чтобы грамотно выстроить программу восстановления», — подчёркивает она.

Для такой работы, по мнению профессора, необходим полноценный банк данных — международный, с участием учёных из соседних стран. Нужен единый пул специалистов.

«Там должны быть точные, регулярно обновляемые сведения. Ведь животные мигрируют, исчезают из поля зрения. А поскольку это крупные звери, их невозможно отслеживать пешим методом. Нужно увеличить финансирование авиационного мониторинга и учёта численности. И, конечно, расширить участие международного научного сообщества. Насколько мне известно, в 2018 году привлекались учёные из Института зоологии Академии наук Казахстана и НАО «Казахтуризм». Тогда даже были определены площадки обитания архаров, провели семинар, пригласили егерей и сотрудников заповедников. Но работа остановилась — не хватило финансирования. Вы же знаете, в зоологию мало кто идёт, это профессия для настоящих фанатов. А потому такие исследования нужно проводить на международном уровне. Нужны специалисты из Узбекистана, Таджикистана, Кыргызстана. Насколько мне известно, в Кыргызстане архара успешно разводят. Я считаю, стоит рассмотреть возможность выкупа особей, либо взять наших из дикой природы и начать разведение в заказниках и питомниках — именно в неволе», — рассказывает Халима Сартаева.

Она уверена, что мы теряем этих животных не из-за равнодушия, а из-за отсутствия системного подхода и должного финансирования. Питомник — это не просто ограждённый участок, а своего рода лаборатория под открытым небом, где можно контролировать питание, поведение, спаривание. Такие места, по мнению зоологов, могли бы стать «инкубаторами» для возвращения архара в дикую природу, туда, где они раньше обитали, но исчезли.

«Вы ведь спасли сайгака», — напоминает научный сотрудник лаборатории учётов и кадастра редких видов животных Института зоологии Академии наук Республики Узбекистан Александр Есипов. — «Вспомните: он был на грани исчезновения, а теперь его численность даже превышает все разумные нормы».

По его мнению, важно создавать условия для жизни архара в дикой природе. Он предлагает расширить охраняемые территории в формате международного сотрудничества — сделать их трансграничными.

«Архар занесён в Красную книгу Узбекистана (последнее издание — 2019 год) со статусом 4DD — чрезвычайно редкий, малоизученный подвид. Очерк о нём подготовил Роман Данилович Кашкаров. Ожидается, что в этом году выйдет обновлённое издание Красной книги. Я могу привести два хороших примера, подтверждающих, что если в Казахстане ставится цель восстановить какое-то исчезающее животное, то большой шанс, что это сбудется. Это сайгак, которому реально грозило исчезновение с лица земли. Благодаря принятым мерам — организация эффективной борьбы с браконьерством, улучшение материального обеспечения охотинспекции, его численность в короткие сроки была не только восстановлена, но даже превысила нормы. В Казахстане сайгака даже не стали вносить в Красную книгу. Второй пример — бухарский олень, который весьма успешно размножился. Интересно упомянуть, что тянь-шанский горный баран встречается на территории объекта Всемирного природного наследия ЮНЕСКО «Западный Тянь-Шань», а именно в Аксу-Жабаглинском государственном природном заповеднике и в Сайрам-Угамском государственном природном парке. Такие сведения даны в региональном плане управления объектов», — сообщил Александр Есипов.

Учёный считает, архары сохранились на территории Узбекистана лишь в очень малом количестве — возможно, единичные особи обитают в труднодоступных районах, таких как долина реки Пскем. Создать там полноценный питомник маловероятно из-за сложных условий, однако организовать качественную охрану территории — задача вполне выполнимая, особенно при поддержке ЮНЕСКО. По его мнению, все три кластера объекта Всемирного природного наследия «Западный Тянь-Шань» могли бы стать основой для трансграничной охраняемой зоны. Такая современная форма охраны природы уже получила отклик в профильных ведомствах Казахстана и Узбекистана, и, как предполагает эксперт, её реализация — лишь вопрос времени.

Такие трансграничные охраняемые территории, по мнению специалистов, могут стать щитом для последних популяций архара и основой для увеличения численности.

На фото Александр Есипов. Из личного архива

Пока что в Комитете лесного хозяйства и животного мира Казахстана говорят о расширении территории Каратауского заповедника. Также страна участвует в международных программах по защите архара. Ещё в 2014 году был принят совместный план по его сохранению, рассчитанный до 2024 года. А в прошлом году страны, где обитает архар, собрались снова — и утвердили новый план действий до 2032 года. Что касается идеи создать питомник для архара, эксперты осторожны.

«В самом заповеднике его быть не должно. Он должен существовать в естественной среде. В национальных парках — да. Если наука даст чёткий ответ, что травяной покров подходит, и архар там выживет, думаю, он будет развиваться неплохо. Но территория потребуется значительно больше: если бухарскому оленю хватит 20 гектаров, то здесь речь может идти о более чем тысяче», — объясняет Бахыт Мусалиев, представитель территориальной инспекции.

Но в Министерстве экологии и природных ресурсов считают, что на данном этапе разводить тянь-шанского архара в полувольных условиях нецелесообразно, так как численность животных, по их данным — стабильная. По мнению ведомства, наиболее действенным способом является охрана архара и мест его обитания.

В целом эксперты предлагают сразу несколько решений по спасению данного вида, но подчёркивают — необходимо действовать системно и уже сейчас. Среди предложенных мер — не только создание специализированного питомника, по примеру работы с бухарским оленем, но и усиление авиационного мониторинга, формирование международной научной базы данных, а главное — развитие трансграничных охраняемых территорий с участием сопредельных государств. Отдельно специалисты акцентируют внимание на нехватке квалифицированных кадров в области охраны дикой природы — без подготовки новых специалистов и поддержки полевых сотрудников невозможно обеспечить устойчивый результат. Учёные настаивают: важна не только охрана, но и глубокое понимание подвидов, маршрутов миграции, факторов угроз. В противном случае архар может исчезнуть не от пули браконьера, а тихо — от холода, голода и равнодушия.

Данный материал подготовлен в рамках проекта Solutions Journalism Lab II в жанре журналистики решений и представляет собой личную точку зрения автора.

Автор материала: Екатерина Цай

Ментор: Анатолий Иванов-Вайскопф

Новости Казахстана: